Скоро будет пять тридцать, друг. Скоро откроют московское заблёванное, но прихорошенное метро. В нём чисто и пахнет рельсами, кроме станции "Библиотека имени Ленина", где третий год неизменно воняет мужским ссаньём и плохим мясом страшного, по-видимому, происхождения. В нём запах свободы передвижения. За двадцать восемь рублей вы можете попасть в другую точку города, в чём же ещё хитровыебанное ваше счастье? Чего вы все хотите, несчастные орущие дети индустриализации, кроме любви вашей матери и свободы? Возможно, там, на другом конце ограниченного МКАДом пространства, вам дадут в вашу мокренькую пизду и переночевать, если будете достаточно благословенны.
Не забывайте благодарить за проезд.
И не благодарите за еблю.
Благодарите за поцелуи. Благодарите за жизнь.
Не думайте, что подарки можно потерять - вам их подарили навечно и за просто так, и никуда вы от этого не денетесь. Настоящую дружбу и любовь дарят за просто так, и это так тяжело, что вы себе не представляете (по крайней мере, не все из вас). От этого некуда деться, это преследует вас везде, даже если вы переоденетесь шлюхой и выступите на Монмартре. Смиритесь и не цепляйтесь за прошлое. Что в нём. Его вообще нет, есть его последствия, а это далеко не так страшно, как само прошлое. Последствия суть условия и голые факты. Факты можно одеть, а можно и не одевать и выебать голыми, они же уже готовые, только смазать жидкостью ваших мозгов и вперёд.
Прошлое туманно, прекрасно и удивительно. Прошлое - это королева вашей мечты, одетая в будущее. Не обманывайтесь. Прямо сейчас есть только ошмёток её пышного платья, пришитого к сиськам, и если за него потянуть, не всегда вытягиваешь счастливый лотерейный билет, чаще - кровавое грязное месиво, приправленное тишиной и воображением. Прекрати вытягивать лотерейный билет, чувак. Прекрати зассывать. Ты не маленький, сними платье, оденься в шорты, выступи на Монмартре с другой программой. Кто-нибудь да пойдёт за тобой. Этого будет достаточно. Нарисуй улыбку у себя на жопе. Пусть оптимисты подавятся.
Я люблю мужика, который почти всегда зассывает. Так нельзя говорить, потому что после этого он же оскорбится и не будет со мной, но что делать, он зассывает и всё равно не хочет со мной быть, а я готов и хочу делать за него то, где он зассывает, если только он мне позволит. Но он последователен и суров и не позволяет. Ведёт себя, как настоящий взрослый диван. Последовательность - хорошая, годная, результативная человеческая черта и черта диванов.
В данном случае и в любом подобном последовательность страшна, потому что геометрическая и стремится к нулю.
Чего ещё ты хочешь, радость моя? Что ты хочешь, чтобы я сделал? Будет пять тридцать утра, я готов приехать к тебе на дальний конец другой ветки метро. Я готов встать на колени и прилюдно отсосать у тебя. Я сделаю тебе больно, и поэтому ты не хочешь меня видеть. Я сделаю тебе больно.
Но я сделаю также и то, что может дать тебе больше шансов на счастье.
Будет пять тридцать утра, я по-прежнему буду тебе не нужен, мне по-прежнему будет некуда ехать. Моя свобода передвижения иллюзорно утыкается в твои руки, которые ты ей не протягивал.
Я хожу по Москве и стремлюсь пешком дойти до твоего дома, где я не нужен и ждать не ждали меня.
Я пишу всяким людям, они мне не отвечают. Но самые главные люди, кроме тебя, моя радость, почему-то по-прежнему отвечают мне "да". И благословенны за это будьте, и я благодарен за это.
Я деятельный и оттого разрушаюсь, ибо вся энергия, не направленная куда надо, идёт в пизду и рушит всё нахуй.
Я могу починить ваш мир. Я могу изменить почти всё. Я сильнее, чем то, что я делал. Ещё сильнее. Метро открыто для каждого, у кого есть двадцать восемь рублей. У меня есть больше.
Впустите, впустите.
И я попытаюсь поехать не на Профсоюзную, чтобы мечтать о том, как я отсосу у своего мужика, а куда-то в другое место, где сделаю что-нибудь более клёвое.
Дорогой Полли, я слишком решительный, требовательный и быстрый. Я люблю тебя и да, я на этом зациклен. Я пытаюсь вытянуть королеву своего прошлого за платье, пришитое к сиськам, надеясь, что пришито оно к сердцу - и нет, не выходит. Выйди на свет, радость моя, выйди на улицу, мне не сложно поехать к твоему дому и ждать, пока ты выйдешь на улицу по своим делам, совершенно не желая увидеть меня, в надежде, что тайно желая.
Мне очень, очень жаль, что я не в силах сделать тебя счастливей и радостней.
Всё как тебе угодно.
Четыре утра, до метро полтора часа, и много месяцев как я убедительно не нужен тебе.
Ебать вашу мать.