Я вывел двести ориентиров личного пользования и все забыл.
Самые лучшие, видимо, невыгодно выменял другим на подпор.
Я нарисовал пару десятков карт своего мироздания, и все потерял.
Вероятно, следовало применять более проверенную временем сеть часовых поясов.
Но в юности-то кто помнит о реальных показателях времени, пока сам без усов.
Кроме того, женщины почти всегда без усов.
И слава богу.
Во рту нахожу жалкие следы обеда, единственное доказательство существования в доме еды.
Причина для лёгкого недовольства.

Я придумал пару томов с подробными графиками, но ни один из них я не написал.
Четыре главы романа, восемь художественных эссе, в одном из них фигурирует крокодил.
Два имени у меня было, так ни одно как надо не подошло.
Нарисовал, было дело, автопортрет одной хитрой линией; вроде удачный - потому и отдал.
Хотя, может быть, это только приснилось, что могу рисовать.

И вот он я сижу, пресыщен и пуст.
Что-то во мне стало опытней, ему теперь всё видней,
но только не всё самое потрясающее.

Я не хочу, боженька, не хочу так.
Прочёл недавно поклёп, будто в детстве я хотел стать порноактрисой.
Мне кажется, там что-то спутали.
Но нехорошее чувство, словно не так уж сильно.
Давай договоримся как-нибудь по-другому; я чем-нибудь заплачý.
(А если не договоримся, то просто заплáчу, хотя бы попробую).
Мне некому позвонить, ни психоаналитику, ни другому богу, ни палачу,
все три номера выбросил от греха подальше.
Или это соседи утащили и спрятали.

Был бы я попристрастнее, я бы сказал:
все люди умные, один я идиот;
все люди красивые, один я страшный урод.
Но всё не так, всё на других вообще основаниях,
нашёл орфографическую ошибку в тексте кумира,
нашёл некрасивый изгиб тела любимой женщины;
всех любим за так, и меня любим за просто так,
любить за безупречность скучно и непоучительно.
И не по правилам.

Боженька из меня дрессирует кого-то, знающего, в чём толк,
но в чём толк?
И где мой автопортрет.
Толка нет, автопортрета нет.
В моём праве хотя бы сказать, что если и был, то наверняка я там какой-то безрадостный.