У глупых старух слог сух.
И у них превосходный нюх, просто ух.
Если у них раздвоение личности, то лишь у одной из двух!
Но суть в том, что у них еще и классный слух,
а еще они видят буквы, даже если их свет потух,
и, хотя они сами живы, болеет их дух.

У глупых старух сердце чуть-чуть зло.
Потому что однажды у них случился большой облом,
и нынче их дух стал совсем плох,
ну, тот дух, который бог блох,
любой бог – он же свой бог, ну то есть бог-то он не для всех,
и эти старухи сбились с ног, чтобы только услышать его смех,
и боятся жутко: вдруг им откажет слух,
потому что глуп тот, кто глух.

Даже не то чтобы прямо глуп.
Просто по меркам этих старух он труп.

Если у старухи появляются вдруг большие болячки,
все делают ставки, сколько она проживет; как на скачках.
В общем, они ели соль слова «боль».
Еще они тренируют память и каждый день протирают свои очки.
В конце-то концов, они сто лет уже как не девочки.

Еще они приручают птах, и видят правду в твоих глазах,
и когда они побеждают
(всегда заботясь о младшеньких игроках,
но смело давая им в пах),
все говорят: ах!

А на самом деле этих старух гонит страх:
если потерпишь крах, то ты – прах.
А может, всё дело в том, что они знают всё о мирских дарах
и слишком хорошо разбираются в поварах,
а еще в ведьмовских кострах и больших ветрах.

Старухи смотрят пристально на больных, а по пятницам – лишь на них.
Старухи знают все правила бардака и неразберих.
И хотя у них слог сух, они желают контролировать твой стих:
мол, пиши лишь от сих от сих,
и хотя у них голос тих,
темперамент ещё лих:
даже если учесть лишь то, что их правила не распространяются на них самих.

Для глупых старух существование есть грех.
Если ты не уверен в этом, спроси у тех,
кто когда-нибудь думал о том, как попасть в рай.
Да, у глупых старух есть один лишь девиз: играй.

Потому что пока ты еще понимаешь, что свет бел,
у тебя и быть-то не может иных дел.

А когда их сломает большим ветром, к ним приходит идея составить клуб,
в котором каждый грызет недра и тоже и стар, и глуп;
и если к моменту встречи снова никто не сдох –
значит, к ним благосклонен был бог блох.