Я вернулся в Москву, предварительно за неделю отъевшись и напоследок в пути чуток отравившись. Видимо, в назидательных целях. Ура, снова большой родной город, т.е. безденежье и голод и отсутствие ништячков и коктейльчиков. Снова бесконечная боль живота и безутешное состояние души. Снова отправляешь смску и мысленно прокручиваешь счётчик денег ещё чуть-чуть ближе к нулю. О боже, какая дорогая смска! И плакать, плакать, и мыть посуду.
Киевская молодёжь не похожа на московскую - совершенно не мотивирована видеться с молодёжью приезжей, хотя вроде и рада. Может, там скрытый мораторий на приезжих? Если засекут, отрубят голову? А мы и не знаем. Или это паневропейская традиция такая. Модная.
Но какую-то часть этой киевской молодёжи мне все же увидеть удалось, и счастье, счастье, надеюсь, это всё не в последний раз.
Когда я вернулся в эту квартиру, вновь куковать в ней отравленным (уже не в первый раз! и именно в ней! мрачная последовательность), здесь не осталось, само собой, табака, но зато остались лёгкие сигареты, весьма покрепчавшие на балконном солнцепёке. И поделом им. Всё равно их ждёт смерть. Неплохо продемонстрировать перед смертью, что ты стал крепче, чем был. Не такой слабак, как на тебе написано. Молодец. Погибай героем. Будешь пятым за час.
Вообще когда я думаю, что я курящий (а бросаю я крайне редко), я внутренне представляюсь себе курящим перманентно. Как обязанность. Не такая лёгкая и не слишком дешёвая. И иногда утомительно. Может, это попытка дать сигаретам шанс умереть молодыми и героями. Но не все сигареты погибают молодыми и героями. В любую свободную минуту кури! Займи дымом свой рот. Нечего сидеть вхолостую. Дай миру шанс.
В Киеве прочёл две книги Бротигана. Читать тоже утомительно. Всё утомительно. Спасала только возможность жрать, сколько хочется (впервые за год!), пить, сколько хочется (вкусные коктейльчики! не хуё моё!) и трепотня. Но трепотня не так уж спасает. Опять утомительно. Но когда в ней появляется разнообразие, то хорошо. Но так не всегда.
Квартира пуста, ни людей, ни еды. Страшно не столько сойти с ума, сколько вконец разучиться переваривать пищу. Боженька, пошли мне денежек, я их проем. А пока полежу.