00:11

happy cheyne–stokes
я прозаик прозаик прозаик прозаик
ты слышишь меня?
я прозаик.

а вот ты про людей с иными дефектами речи.

23:44

...

happy cheyne–stokes
и когда руки в кровь и губы искусаны
когда кричать не хочется, потому что все к чертовой матери глухие
я прихожу к тебе в наш несуществующий домик на краю мира, где северное море.
мои щеки сухи, и это не ложь, а просто нормально.
и там ты принимаешь меня в свои родные объятья - или даже нет, ты просто бросаешь короткий взгляд на мое лицо и киваешь - вот, мол, твой кофе, уже сварил, ты вовремя, как раз к закату, я хотел показать тебе, как красиво смотреть на него с крыльца вот именно сегодня и прямо сейчас
и господи, что может быть важнее этого, и мне становится легко и правильно

просто есть некоторое желание убиться, чтобы никогда не страдать в этом мире, где нет этого дома, а есть лишь тоска о несбыточном.

меня пугает, что у всех людей, которых я считаю адекватными, так много этой тоски на дне.

happy cheyne–stokes
А я не смог опять не смог опять не смог опять не смог опять не смог опять не смог
вся эта культура слов - к худшему.

Я всю жизнь хотел сказать тебе только одно: давай пошлем всех к черту и будем поступать так, как нам действительно хочется. Пусть даже это больно, противно, пусть это сводит с ума и вообще тяжелая тяжесть. Пусть. Но зато нам не будет стыдно за прожитое время.

Проблема в том, что иногда мне стыдно за всё, а иногда даже самые кошмарные вещи кажутся приемлимыми.
Но еще хуже то, что по большей части у меня нет никаких желаний, кроме тех, которые я и так исполняю. Одиночество, сон, шоколад, книги, творчество.

Я не знаю, что мне делать. Как взять себя в руки. Как отучиться от чувства вины. Как плюнуть им всем в морду.
Я ненавижу этот город.
Мы с ним никогда не помиримся.
Я не прощу ему, что в нем нет места мне, и никогда не было.

Если я - человек города, то явно не этого. Чуть в большей степени - Питера, но тоже не Питера.
Я человек маленького городка в северной стране, и там вечно туман и сумерки, и люди все как на подбор чокнутые, и вообще там жить страшно, но боже мой, как прекрасно.
Может быть, весь этот город и все эти люди созданы специально для меня и не являются больше ничьим городом и ничьми людьми, да скорее всего, так и есть, но не будем заморачиваться по этому поводу. Мне неважно. Я привык быть одиноким. Я не умею иначе. Не-умею-совсем. Мне нужно большое расстояние между мной и людьми, и тогда может, что-то получится. Но не будем об этом.

Я не знаю, опять в который раз ну зачем же снова как уже надоело повторение банально в общем не впервые уже и не в последний раз я не знаю, что мне делать.

21:47 

Доступ к записи ограничен

happy cheyne–stokes
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

20:27

...

happy cheyne–stokes
Я, например, старый, черноволосый и не верю в чудо, помимо внутриголовного,
и мне никто не писал стихов,
но она сегодня ко мне приехала, сама, по своей инициативе, и была живая, и рассказывала, и говорила, и смеялась, и я даже подумал, что не все так безнадежно

happy cheyne–stokes
на слова: "Ноябрь. Пальцы. Зеленый чай. Акварель. Асфальт."
асфальта особо нет, но асфальт подразумевался



я просто знаю, что в доме напротив живёт художница,
у нее длинные пальцы, всегда зеленые,
как любимый чай, который она пьет поздно вечером,
и узоры листвы она вырезает в кронах ножницами,
и ее мысли – как косички в волосах заплетенные,
и она смеется всегда при встрече.

потому что она пишет картины акрилом и маслом,
если хочет сказать вам что-то серьезное,
а так вообще-то карандашом и всегда акварелью,
и если кажется, что внутри что-то важное вдруг погасло,
ты постучись к ней в дверь, она вовсе не грозная,
она нарисует тебе улыбку и счастье в конце апреля.


happy cheyne–stokes
счастье... ну что писать о счастье
счастье – это когда, понимаешь, маленькой гретхен нравится солнечная осень, а гансу – пасмурная, так вот, когда гретхен выбегает на улицу, там солнечно, а ганс сидит за книжками и не видит, а вечером гретхен убегает домой играть с куклами, а ганс сидит на балконе и курит трубку, и в этот момент начинает дождь,
а старый господин в шляпе любит любую осень, но прекрасно видит, как небо старалось порадовать его племянников, и усмехается в усы, прежде чем идти читать гретхен сказку перед сном


happy cheyne–stokes
октябрь еще не кончился, а я уже жду зимы,
рукав моей куртки порванной поймал в свои сети ве–
тер, пахнущий, как положено, сводящий с ума умы,
прикрашенный белым холодом в болеющей голове.

и пахнет рукав – свободою, и листьями, и дождём,
и снегом, и ветром, в общем-то – погодою в ноябре,
октябрь еще не кончился, но мы-то уж подождём,
пока не утопит сказочно весь город наш в серебре.

асфальт, весь покрытый лужами-морями, и кораблём–
листочком, на верхней палубе сидит и боится жук,
зимой мы с тобой изменимся, я буду некоролём,
ты будешь недопринцессою, которую разбужу.

октябрь еще не кончился, а так уже тянет спать,
свалиться в берлогу темную. уснуть, обо всем забыть,
и снег, как приправа белая, всё следует по стопам,
рукав мы зашьем, а с запахом придётся уж как-то быть.


19:28

...

happy cheyne–stokes
Любой объект, даже если он трудновычленяем и сложноотделим от прочих, поддается уничтожению и порче.
Проверено на опыте. Не сегодня, а вообще. Сегодня, скорее, проверено, что всё меняется, и иногда даже к лучшему, а точнее, меняется так, как хотелось.

У меня в гостях была девушка, которая была ярче и живее меня, я был так удивлён этим фактом, что, пожалуй, местами вёл себя, как отморозок.
Но как же всё-таки хорошо.


P.S. а по поводу моего дома - он не ярок, он не романтичен, он, слава богу, скучен и прост, и оттого надежнее тех домов, в которых полы проваливаются от солидарности с трагичностью жильцов

happy cheyne–stokes
*только, народ, это конечная заставка, типа спойлер, так что я предупредил :) *


12:52

...

happy cheyne–stokes
может, всё дело в том, что мне не интересно?..

мне никто не интересен.

вообще никто.

кроме себя.

но я и сам себе непонятен

happy cheyne–stokes
пришло в голову, что лет пять назад я бы себя не понял
увидев этот дневник и его оформление, я бы был твердо уверен, что это - какой-то странновато-придурковатый мальчик, слегка менее темпераментный и волевой, чем бы мне хотелось
мой дневник не мог быть таким.

я хочу тишины.

17:46

письмо

happy cheyne–stokes
от  Рисса
возраст: 17
количество слов: 24

я бы хотел, чтобы ты был мастером. но главное, чтобы ты был счастлив. никогда не сдавайся. все будет хорошо. я люблю тебя больше всех.

02:07

Ждать

happy cheyne–stokes
Ну пожалуйста. Приедьте уже. Я ведь так больше не могу. Я ведь устал.
Всё, что я делаю, я делаю не для них. Скорее, наоборот, если для них, то я почему-то совершенно не в состоянии что-то делать, руки опускаются, сердце колотится, глаза слезятся. Волнуюсь.
Вот приедут, и я, наверное, от волнения умру прямо на месте.

И не подумайте, мне это совсем не нравится. Совсем. Терпеть не могу волноваться. Но почему-то мне тяжело дается это контролировать.
Сейчас вроде слегка угомонился. Но ждать все равно тяжело.

Я жду всего - этого чертового графического планшета, этого чертового подтверждения заявки, этих двух невыносимых болванов (они невыносимы заранее, потому что ожидание невыносимо), конца лета и... может быть? Надеюсь.

Если всё это исполнится... Неужели так бывает?

happy cheyne–stokes
Дела в этом городе таковы, что
Я веду себя так:
Входя, называю фамилию и предъявляю
Бумаги, ее подтверждающие, с печатями,
Которые невозможно подделать.
Говоря что-либо, я привожу свидетелей, чья правдивость
Удостоверена документально.
Безмолвствуя, придаю лицу
Выражение пустоты, чтобы было ясно,
Что я ни о чем не думаю.
Итак,
Я не позволю никому попросту доверять мне.
Любое доверие я отвергаю.

Так я поступаю, зная, что дела в этом городе таковы, что
Делают доверие невозможным.

Все-таки временами,
Когда я огорчен или отвлечен,
Случается, что меня застигают врасплох
Вопросами: не обманщик ли я, не соврал ли я,
Не таю ли чего-нибудь?
И тогда я по-прежнему теряюсь,
Говорю неуверенно и забываю
Все, что свидетельствует в мою пользу,
И вместо этого испытываю стыд.

Перевод Б. Слуцкого

21:30

танцы

happy cheyne–stokes

Жизнь - это череда прекрасных танцев под разной погодой; под дождем ли, под градом ли, под палящим выжигающим солнцем, под звездами и луной, сквозь ветер, туман и дым. Проблем не бывает, как не бывает плохой погоды. Всё проходит, вечность в изменении погоды и изменении танца, но никто не стареет и не умирает.
Просто иногда люди останавливают танец, чтобы просто постоять с закрытыми глазами и перевести дыхание.





Если танцевать, то ничто не остановит.
Главное - это сойти с ума раньше, прежде чем осознаешь весь ужас того, что ты можешь оступиться и упасть, поскользнуться и неловко разорвать движение, как рвут произведение искусства последователи политики, а не души. В подростковом возрасте особенно страшно. Это потом кажется: что пол, что потолок, всё одно. А пока воздух в комнате легок it means we can fly и прозрачен but we can't see each other, пока узоры на потолке привлекают, а грязь на полу отталкивает - до тех пор, пока всё так, ты еще можешь оттолкнуться и полететь.
Нет-нет, никто не станет тебя ловить, если вдруг ты станешь падать. Ты один в этой комнате, всегда один, и их лица и их руки - всё это иллюзии и пустое. Никто не станет тебя ловить, но может быть, когда-нибудь ты сумеешь прикоснуться к узорам на потолке,
оттолкнувшись от пола
и не прерывая танца

.

happy cheyne–stokes
У тебя мягкие волосы ласковые глаза голубые большие красивые я боюсь влюбиться в тебя я слишком по-отечески нежен к тебе ты улыбаешься как ребенок и как мошенник когда ты ходишь асфальт смеется под твоими ногами а небо капает тебе на голову чтобы ты обратила внимание (облака; цвет; глубина) тебя так много в моей жизни и ты божественна
я буду богиней грозы а ты богиней тайного исполнения желаний нуждающихся

это ты, а не я, собираешь самые красивые лужи по каплям после того, как на них наступили прохожие
это ты строишь узоры из осенних листьев пока они в полете
это ты смеешься как богиня
а я улыбаюсь

вчерашние сумерки были твоими


happy cheyne–stokes
Вернулась. Но вы об этом не знаете, договорились?

На закономерный вопрос: "Ну как оно там?" - отвечу: "Жить можно".

Все остальное - пыль и болотная тина вам знать не положено. Просто не хочу. Лень. То, что можно сказать - скучно говорить, то, о чем говорить интересно, описывать не стоит, да и не хочется.

Всех рад видеть.



Творчество смиренно выставляю) Все, кроме некоторых вещей. Они - потом, если сбудутся, то потом, потом, может быть, в личном порядке, может, в порядке общественном.

Но пусть сначала сбудутся, а то чего пыль с пустоты вытирать.



Сначала то, что было накорябано-нацарапано в рифму.



Недожизнь

по три дня на дорогу

кривенькое

недоталантливо, имхо



Теперь пошла нерифмованная проза.

Никто не придет

Миниатюра

Нитки

лодочник

Маме



P.S. Совсем забыл, идиот неблагодарный. Спасибо Сирою за приезд)

19:21

...

happy cheyne–stokes
Всё-таки люди - это болезнь. Самая страшная для меня болезнь. Самая тяжелая и самая дурацкая; самая бессмысленная и бесполезная; очень болезненная и вообще ужасная. Смертельная прямо.



И я, дурак, ею болен.



Кажется, я всё-таки вынужден заниматься самолечением, а вы ещё спрашиваете.



P.S. Херофобия - это боязнь веселья.

happy cheyne–stokes
Господи, ну пожалуйста, пусть они все сдохнут. Не в том смысле, чтобы умерли, нет, я им зла не желаю. Просто пусть они сдохнут лично для меня - будто я и впрямь никому не нужен, будто руки мои развязаны - пою, о чем хочу, хожу, куда хочу, пишу, что в голову придёт, и трачу время лишь на собственное несчастье или благополучие. Будто всех родных-любимых уже спровадил в рай на земле или на небе, и теперь отвечаю лишь за себя.

Так не бывает, господи, я знаю. Но всё равно спасибо, что выслушал.